Сказать, что Алавур и Залибванг были на хорошем счету у Его Святости, было бы преувеличением. Как существа креативные, порой балующиеся запрещенными препаратами, водящие связи с враждебным лагерем, принимающие временами от тех подарки и даже имеющие сношение с представительницами противоположного пола из бесовского отродья, они не по всем параметрам соответствовали той святости, что была записана во всех основополагающих документах канцелярии Его Святости.
Креативное Бюро Его Святости
– Привет гениям креатива и шутовства! – в помещение ввалился долговязый Алавур. Его напарник, невысокий, щуплый, но очень харизматичный Залибванг махнул лишь в ответ, катаясь в кресле на колесах и потягивая тягучий напиток смоляного оттенка.
– Загар у тебя прямо Адский! Только вот нимб посинел… – заметил он. – Как отдых?
– Отдых! – упал в свое кресло Алавур. – О том остались лишь воспоминания.
– И? – утро рабочего дня в креативном отделе начиналось всегда скучно и уныло, потому Залибванг требовал подробностей.
– Пляжи преисподней – райский уголок! – процитировал он их общее с Залибвангом творение, некогда специально сотворенное для рекламы туристического бизнес а в преисподнюю.
– Неужто так прекрасно, как в наших плакатах?
– Я бы сказал, что наши плакаты не отражают и сотой доли тех удовольствий, что способен предоставить туристу Ад.
– Ну, ты не путай туризм с иммиграцией! – рассмеялся Залибванг. – Надеюсь, грешницы ещё в аду не перевелись? – подмигнул он коллеге.
– Этого добра там хоть отбавляй! – тягучая жидкость а-ля смола выползла из автомата и упала на дно чашки Алавура. – Развлечения на любой вкус! Узаконенная проституция со святошам и старыми девами, сафари на извергов или отбивные из языков словоблудов! Все десять грехов в исполнении! Не жизнь, а сладкий райский сон!
– Только вот нашей зарплаты на пару недель рая и хватает! – ухмыльнулся Залибванг.
– Не самое плохое у нас положение, – парировал Алавур. – Кризис. Поток свежих душ растет день ото дня, на Земле так вообще невесть что творится, так что не нам жаловаться…
– Это да, – согласился Залибванг. – Тут на днях, пока тебя не было, один из отдела рассмотрения жалоб прихожан – те, что жалобы по ячейкам, типа «на рассмотрение канцелярии Всевышнего», «на топку котлов», «вредоносная муть» и тому подобное, – пояснил потягивая вторую чашку смолоподобной субстанции Залибванг. – Вдруг отцом едва не оказался?
– Ну и что тут такого? – не понял коллега.
– Да ты погодил, не перебивай! – отмахнулся Залибванг. – Приходит, значится, жалоба по их линии. Возносит мольбу некая прихожанка и говорит что-то вроде: «Вошёл в мои палаты небесный ангел и овладел мною! Говорил, что сын наш станет властелином мира…» И тому подобная чушь. В иной ситуации подобные обращения отправили бы на растопку котлов в преисподней, а тут новичок, из того же отдала, раз да усмотри в том опасность возможного прецедента, некогда имевшего места и приведшего… Ну ты знаешь к чему?
– Да уж, пришлось нам тогда попотеть с раскруткой «сына божьего». Как по мне – результат вышел превосходный!
– Так вот, углядел этот млодо-демон в том вероятную опасность, да и переправил все это «куда следует»!
– Да ты что?! – удивился Алавур. – Неужто туда? – он указал куда-то вверх.
– Именно! – подтвердил Залибванг. – А там, как понимаешь, шутить не любят.
– Да уж, Ежов, Мюллер, Берия да и железный Феликс не зря их тренировали…
– А у них был выбор?
– Это уже иное, – постарался вернуть в исходное русло разговор Алавур. – Что там с этим, лже-отцом?
– Разыскали вопрошавшую, допросили с пристрастием, отчего та сразу же по возвращении ушла в монастырь, уверовав в контакт с силами Ада, но вот папашу отловили…
– И?
– Им оказался мелкий клерк из того же отдела рассмотрения жалоб. Воспользовался, так сказать, служебным положением. При рассмотрении жалоб отбирал вот таких – набожных и глупых баб из глухих селений, изучал их образ жизни… – улыбался Залибванг, ему история казалась забавной. – Вот так и получалось – днем тихий незаметный клерк на третьеразрядной должности второсортного отдела, а ночью – маньяк-обольститель.
– О как! – удивился Алавур. – Запрет на сношения с земными ни кто ещё не отменял! – резюмировал он. – В свое время мы много хлебнули от подобных инцидентов.
– Да если бы пошел он только по «Соблазнению опекаемых», то дело бы на том и закончилось, – подмигнул Залибванг. – Но Служба Божественной Безопасности и Произвола не может позволить мараться по таким пустякам. Потому парень пошёл совсем по ином делу! – жидкость в чашке закончилась, и он с пренебрежением швырнул чашку на стол. – Здесь «Посягательством на трон и имя Всевышнего» попахивает. Так что, под вышку подводят нашего маньяка.
– Да уж, вышка – это наказание, которого я бы не пожелал и врагу, – содрогнулся Алавур. – Быть выброшенным в мир людей, в эту пучину страстей, необустроенности и произвола….
– Да ещё и быть обязанным исполнять все божьи заповеди!
– Ну уж это высшая мера несправедливости! – согласился Алавур. – И зачем мы их только тогда придумали?
– Так нужно было, – со знанием дела кивнул Залибванг. – Иначе концепция не складывалась полностью.
– Тебе виднее, – согласился с ним коллега. – С парнем то что будет? Как ты считаешь, удастся ему выкрутиться? Или… вниз?
– Это демону-то вывернуться у ангелов из СББиП? Да не смеши ты меня. Они как заполучат в свои лапы демона, так…
– Я вот порой думаю, что уж лучше бы в СББиП демоны заправляли. С ними хоть договориться можно.
– Крамольные мысли тебя посещают! – взвился оратором Залибванг. – А меж тем все наши мысли и поступки, быть может, задокументированы в Небесной канцелярии.
– А если даже и так, то ничего я крамольного не произносил, – поправился Алавур. – Для протокола, – он выкрикнул куда-то вверх издавая попутно хихикающие звуки. –Были времена, когда службой заведовали демоны… И справлялись…
– Ну уж ты тут вообще загнул… – отмахнулся от него Залибванг, впрочем без каких либо опасений.
-А знаешь какие в преисподней чертовки?! – забросив за голову руки, ударился в сладкие воспоминания Алавур. – Стройные ножки, упругие открытые ягодицы, ухоженные копытца. А глаза! Глазищи полные огня!!Не в пример нашим нимбоносным бледным пеганкам с васильковыми глазами.
– Это на любителя! – не согласился Залибванг. – Кому-то и вычурную святость подавай…
– Ну, уж точно не тебе! – хлопнул по плечу Алавур. – Кто из нас был женат на бесовке?
История супружества с огненноокой Жарин для Залибванга была больной темой, невзирая на то, что прошло уже два с лишним года. Их страсть длилась не долго, но оставила животрепещущую рану на сердце Залибванга. В итоге Жарин ушла к куратору их департаментом, с которым её на одном из вечеров и познакомил Залибванг.
– Ну да ладно, – осознав свою оплошность, выправлял ситуацию Алавур. – Пока меня не было, что тут произошло нового?
Залибванг, потеряв желание шутить и делиться сплетнями, перешёл к работе:
– Согласно данных аналитического отдела, рейтинг Его Святости, он же Всевышний, упал ниже красной черты. Все без исключения религии и идеологии теряют влияние среди паствы. Пряники вроде рая или коммунизма, обещания вечной кары или отсутствие денег в их мире уже не приводит людей к богу. Мир становится безбожным и скатывается в греховность.
– О! Как истину открыл! – усмехнулся Алавур. – Рейтинг Его Святости падает на протяжении уже нескольких столетий. Жизненный цикл этой цивилизации уже перешёл стадию насыщения и катится по наклонной, находясь в стадии спада.
– И там, наверху, сочли, – Залибванг указал пальцем в потолок столь многозначительно, что Алавур смолк на полуслове. – Сочли, что полумерами уже здесь не обойтись.
– Это как же не обойтись? – удивился Алавур. – Может новую религию?
– Не пойдет! – отрезал Залибванг. – Помнишь, как мы с тобой когда-то разрабатывали первые примитивные религии?!
– А то! – рассмеялся Алавур. – Все эти поклонения восходящему солнцу и танцы вокруг тотема или костра. Да, были времена. Нас просто несло тогда… Мы только приступили, после старой команды… И работы было много.
– Человечество тогда было разобщено – это факт. Под каждое племя своя религия, свои верования, свои святыни…
– Но, признай, мы тогда и филонили много. Кальки на почитание солнца и божества ночи…
– Времени и сил не хватало, – согласился Залибванг. – А исследователи там, на Земле, теперь голову ломают, как так получилось, что в разобщенных племенах, никогда не имевших контакт меж собою, столь сходны верования и предания?
– Ищут прародителей. Сами изобретают легенды… Нам бы у них учиться надо. – шутил Алавур.
– Ну так просили же стажера и помощника из вновь представившихся в свое время… Не срослось.
– А как забавно с олимпийцами у нас получилось! – рассмеялся Алавур, ударившись в воспоминания.
– Да перепили мы тогда, – эта тема Залибвангу была не осень приятна. – Перепили, а проект горел. Срочно нужно было нарождающееся культурное общество направить в нужное русло…
– Ну вот и создали культ почитателей вина, женских красот и…
– И жертвоприношений! – ёрничал Залибванг.
– Ну если головную боль после похмелья на несвежее мясо списывали, – напомнил ему партнер. – И чья тогда была фраза: «Да гори оно всё огнем!»?
– Да, забавно вышло. И что интересно, идею с первого раза и Совет подмахнул.
– Мы же с одной вечеринки тогда вернулись. В одном русле мыслили… – вспомнил Алавур. – Мне больше битва за атеизм запомнилась. Два года шел спор, не подорвет ли это веру в Его Святость? Не уведет ли в сторону? Не перехватит ли власть Бесовское Отрепье?
– Баталия была ещё та, – согласился Залибванг. – Нимбоносные с пеной у рта отстаивали святость и непогрешимость Его Святости, копытная бесота напротив – требовала перемен и свобод для земной паствы…
– И получили мы то, что получили – компромисс, который не устроил ни кого, но зато был реализован строго по инструкции и потому давший самые непредвиденные результаты.
– Ну, это как водится! – согласился с ним Залибванг. – Помнишь, как в инструкции допустили неточность сказания о количестве пальцев для крестного осенения…
– Из-за мелкой опечатки на Земле война вспыхнула. Так что, новая религия не котируется?
– Не-а… – ехидничал Залибванг. – Аналитический отдел утверждает, что у населения Земли выработался устойчивый иммунитет на разного рода религиозные и идеологические учения, поклонение «золотому кошельку», естественно, не в счет, ибо не возвеличивает Его Святость.
– Тогда концепт – благосостояние связано с верой в Его Святость…
– Деньги – это прерогатива того, чье имя не произносится…
– Тогда пророка или святого им!
– Последний из пророков окончил свои дни в психушке…
– А если региональную войну во имя веры?
– Да уже с пяток таких запустили. Воюют, а результат тот же…
Как-то не заметив того, от обычной болтовни они перешли к обсуждению рабочих вопросов.
– Социальное потрясение…
– Было. Возрождение задумывалось совсем иначе….
– И что?
– Устаревшая система рухнула и дала путь тому, что привело к падению веры и, как следствие, Его позиций. Так что Социальными потрясениями больше не балуемся. Табу.
– Тогда культурная революция?
– Было. Из последнего – сексуальная…
– Да уж… – Алавур вспомнил, как радостно потирали демоны свои волосатые лапы на заслушивании результатов этой активности. Тогда, говорят, Его Святость даже своих креативщиков заподозрил в сговоре с бесами и самим… Чье имя здесь старались не упоминать.
– Кризис мировоззрения!
– Да весь мир сейчас единый кризис. Одним больше, одним меньше – никто и не заметит…
– Новую псевдо-религию?
– Со старыми не знаем что делать. Да и с нарождающимися бороться случается.
– Природный катаклизм?
– Если таковой и будет, то с катастрофическими последствиями. Здесь все дело идет к…
– Ты о зачистке говоришь?
– О ней самой! – улыбнулся Залибванг. – И если мы тут не найдем решения, то всё ею и кончится.
Последняя зачистка, вошедшая во многие религии как Всемирный потоп, был реакцией на потерю управления ситуацией. Кто-то готов был поспорить с таким решением, но принятое Там, оно не обсуждалось.
– Ты это серьезно? – не верил своим ушам Алавур.
– Серьезней не бывает, – подтвердил Залибванг. – Информация по самым проверенным каналам.
Алавур прекрасно знал все эти каналы. Очередная секретарша в одном из департаментов, проболтавшаяся при пикантных обстоятельствах. Алавур порой подозревал, что по количеству похотливых похождений Залибвангу больше подошло бы место где-то в бесовских пенатах, но рожденный «в свете», он оставался нимбоносным и служил в креативном отделе Его Святости.
Зачистка проводилась не впервой и каждый раз приводила к изменению баланса сил как внутри иерархии, так и между силами нимбоносных и бесовских. Последние так и норовили перехватить внимание Его Святости, если и вообще не посягнуть на трон. Многие же специалисты, востребованные в присутствие мира населенного достаточным количеством людей, оказывались ненужными и в лучшем случае сидели на минимальных окладах, ожидая изменения ситуации, а то и просто уволенными в один день. К таким отделам принадлежал и креативный, орудие Его Святости, мозг и источник идей, которые в иных условиях просто никому становились не нужны. В прошлый раз Алавур и его напарник как-то перебились, пересидели, изошли от скуки, даже придумали шахматы и рубились в них до потери сознания, но что будет в этот раз, – им было неведомо.
Сказать, что Алавур и Залибванг были на хорошем счету у Его Святости, было бы преувеличением. Как существа креативные, порой балующиеся запрещенными препаратами, водящие связи с враждебным лагерем, принимающие временами от тех подарки и даже имеющие сношение с представительницами противоположного пола из бесовского отродья, они не по всем параметрам соответствовали той святости, что была записана во всех основополагающих документах канцелярии Его Святости. И пока они выбрасывали наверх нестандартные идеи, пока воплощали их в жизнь, им многое прощалось. Порой они оступались, грешили, разглашали, прелюбодействовали и срывали сроки. Ими часто были недовольны. Им ставили в вину их поведение. Их боялись за возможность очередного финта с рекомендациями на исполнение той или иной программы. Пара пророков, побывавших по их разнарядке на Земле, после этого грозились очень сильно их травмировать и потому решением Его Святости тем было запрещено даже приближаться к Алавуру и Залибвангу.
Их не любили, как не любят неординарных выскочек, вносящих сумятицу в налаженную жизнь болота канцелярии Его Святости. Бесы на них собирали подробное досье, искали способы заполучить их, подкупить, скомпрометировать, очернить да замарать, – лишь бы те проводили вполне определённую политику. Одно время даже подымался вопрос, чтобы в группу ввести уравновешивающее количество бесов, дабы… Но Его Святость своим решением отверг эти поползновения, поставив на вид тому, чье имя здесь не произносится…
Так уж складывалось, что Его Святость по понятным только ему причинам, относился к креативщикам покровительственно, но не все же однозначно, видимо желая иметь под рукой хоть кого-то, кто может удивить его чем-то новым, внести разнообразие и поднять волну на том самом болоте канцелярии.
В случае же зачистки, когда будут приниматься решения о судьбах многих, скорее всего все вопросы по сотням тысяч служащих, больших и малых, будет отдано на рассмотрение отдела персонала и те в первую очередь рассчитаются с ними. Алавур и Залибванг как-то имели неосторожность в проект создание церкви на Земле включить в исполнители и персональщиков. Те справились, положили тысячи своих адептов и люто возненавидели креативщиков. После увольнения, с коре всего, ими сразу же займется СББиП. Залибванг как-то умудрился поиметь отношения с дочерьми их бессменного руководителя и тот бы давно задавил Залибванга своими руками, если бы… А тут такая возможность…
Залибванг вздрогнул, представив эти бесстрастные голубые глаза…
«Нет уж! – взял себя в руки он. – Зачистке не бывать! Нужно решение!»
– И когда нужен ответ? – как будто прочел его мысли Алавур.
– Сегодня! – прошептал тот.
– Как это сегодня?! – удивлению не было предела. – А год-два на сбор информации, столько же на её обработку… Провести тесты, плотные проекты, обкатать теорию… Подготовить презентацию? Когда это все делать?
– Здесь все намного проще, – усмехнулся горько Залибванг. – Им просто нужна идея. Хоть какая-то идея, которая может спасти ситуацию. Если таковой не окажется сегодня к четырем часам – пиши пропало. Говорят, Его Святость устал от человечества. От их мелких интрижек. От непослушания, от искажения его слова, от все…
– Выпороть…
– Порки уже не действуют. Ты и сам это прекрасно знаешь… Потому..
– Потому мы должны выдать на гора идею…
– И спасти человечество! – помпезно произнес Залибванг. – Есть идеи?
***
– Классика?! Да? – перешептывались Алавур и Залибванг, стоя у стены в зале заседаний.
– Конечно! – соглашался второй.
По их опыту креативные идеи, взрывающие атмосферу их отдела на долгие часы, как правило, не были поняты «косноязычными и нетрезвомыслящими» (цитата) субъектами в креслах из человеческой кожи. Убедить в том, что сексуальная революция будет иметь свои плоды спустя несколько столетий, а не сейчас, как того требовали, или объяснить причину ряда неудач с проектами реакционного национализма, им попросту никогда не удавалось. Потому всегда «рулила» излюбленная классика – давно проверенные и всем понятные шаблоны, с каждым разом дававшие все больше и больше осечек, но от того не перестававшие в головах ответственных лиц служить эталоном добросовестной и качественной идеи.
– Да ты сегодня просто красавчик! – ущипнула за ягодицу Залибванга Жарин. – Я уж подумываю, не вернуться ли к тебе?! – подмигнула она, прищурив свои огненные глаза. И покачивая упругими ягодицами, обтянутыми тоненькой юбкой из новомодного материала, привезенного с Земли, удалилась в сторону собравшейся группы «сильных мира сего».
Залибванг тяжело сглотнул. Его бросило в жар. Воспоминание о прошлом, о жарких ночах и днях ревностных терзаний вновь напомнили о себе. «Что не говори, а чертовки куда привлекательней нимбоносных!» – отметил он про себя, понимая, что реагирует сексуально, что ни в коей мере не подобало представителю его вида, вида нимбоносных. «Но что делать?! – успокаивал он себя. – Работая над человеческим материалом, создавая для них программы, которые должны привести к вполне определённым результатам, волей или неволей, но обязан погружаться в их мир, приобщаться к социуму и пропускать через себя все установки, руководствуясь которыми люди принимают решения». Это объяснение их уже ни раз выручало, когда подымался вопрос об асоциальном поведении, разборы пьяных загулов, общения с бесовским отродием и запросы на тестовое общение с душами только что преставившихся. Его Святость не то чтобы покрывал их, нет, он был недоволен, должно быть, даже более чем кто либо, но пока был результат и пока было на то волеизъявление Его Святости, им все сходило с рук.
– Не теряй голову! – не менее заворожено проводил взором Жарин и Алавур. Ходили слухи, что и он успел войти в списки её почитателей, но эта тема никогда не подымалась в присутствии Залибванга, отмучавшегося с ней что-то около года.
Отбивая неспешную дробь ухоженных копыт модельной походкой, время от времени подчеркивая своё изящество движением хвоста с пушистой кисточкой на конце, она подошла к компании общавшихся демонов и нимбоносных, незаметно провела рукой по спине одного из них и практически сразу же вступила в общение.
– Хорошо, пускай будет классика! – не отрывая от неё взора, пробубнил Залибванг, хотя ему так и горело предложить свой вариант, который обязательно был бы отвергнут. Это он знал. Прекрасно знал, но нечто внутри не давало покоя, требовало сделать нечто в знак протеста.
– Вот и прекрасно! – похлопал того по плечу Алавур. Их местоположение в стороне, вне группы сильных мира сего, вполне было объяснимо. Как младшие специалисты, они не обладали теми регалиями, что и члены Совета. Но в силу своего положения и особого отношения Его Святости к отделу креатива, они выступали на Совете в качестве советников и главных разработчиков. Двойственность своего положения они прекрасно понимали, и эта двойственность сказывалась и на отношении членов Совета, вынужденных делить одно помещение с условно-допущенными. Отчего отношение к креативщикам здесь было не то чтобы прохладным, но уж достаточно натянутым. Элита не желала видеть в своих рядах кого-то, кто… Но их вынуждали. И свое скрытое раздражение этим фактом члены Совета, естественно, выплескивали в мелких пакостях в адрес именно креативщиков.
Помещение в одном из самых высоких зданий, находящееся в стеклянном пентхаусе, откуда открывался прекрасный вид на окружающий его Рай, на горизонте закрываемый клубами дыма, источаемые лежащим дальше и ниже пресловутым Адом, заполнилось присутствием Его Святости. Ни кто не мог похвастаться, что когда либо воочию видел Его Святость, но присутствие того ощущалось сразу же. Мгновенно добродетельное и прощающее присутствие вызвало трепет в каждом и все присутствующие, бросив сразу же свои дела и заботы, поспешили занять места за общим овальным столом. Гневить Его Святость было себе дороже, так как критерии оценки и логики Всевышнего коренным образом отличались от любой известной и были зачастую просто непостижимы.
– Предлагаю начать, – предложил Его Святость. Естественно ни кто из присутствующих не услыхал ни единого звука, слова родились в их мозгу. Это было одной их тех причин, за которые члены Совета недолюбливали Залибванга и Алавура – при общем присутствии Его Святость имел возможность обращаться избирательно, к тем, кого считал компетентным в том или ином вопросе, не ставя в известность остальных. Естественно, каждый сразу же начинал подозревать худшее и ощущать себя ущемленным. Злиться и упрекать Его Святость не имело смысла – так прямиком и вылететь из Совета имелись все шансы, а вот вернуть свою обиду креативщикам – это завсегда пожалуйста.
– Повод нашей встречи ни для кого не секрет. Но чтобы мы все понимали о чем пойдет речь и ни у кого не возникло сомнения в необходимости принятия радикальных мер, прошу начальника отдела аналитики зачитать краткий доклад о состоянии дел на Земле и уровне управляемости происходящими процессами. – молвил Его Святость.
– Добрый день, уважаемые коллеги! – поднялся Цифирон, худощавый святоша, погруженный в себя и в свои вычисления, которые так и грозили вырваться из-за пары старомодных стекол, местившихся у него на носу. – Проведенный анализ нашим отделом предполагал сбор информации как в полевых условиях, так и путем опроса преставившихся на небеса…
– Спасибо за описание методики, – прервал Его Святость. – Прошу зачитать выводы.
– Да, конечно, – поперхнулся Цифирон. Его нимб сразу же стал красным от волнения. Аналитики, как и ещё несколько подразделений, сплошняком состояли из нимбоносным, ибо доверия к коварным бесам у Его Светлости было не много. Не то чтобы он им не доверял, – они были спецами в своем деле, нимбоносные в своем. Всем свое место и свои задачи.
– Интегральные показатели Человеческой добродетели и Лояльности поклонения уже давно не подымаются выше красного уровня, что свидетельствует….
– У Вас некорректные методики оценки! – возразил тучный демон, уже как сотню лет курирующий направление альтернативных религий и идеологий. Будучи воином в прошлом и по призванию, стараниями того, чье имя не упоминается, стал администратором, но своей воинской хватки и присущего демонам вероломства не утратил. Креативщики, разработавшие за последние сто лет ни одну религию и с десяток идеологий, результаты, к которым привело их внедрение в человеческие массы, видели исключительно в особенностях куратора и применяемых им методах. Куратор же все нападки в свой адрес отвергал напрочь, будучи демоном авторитарным и не терпящим возражений, он все списывал на человеческий материал, на ошибки, заложенные при разработке и планировании, а так же на козни иных отделов. Он вполне уверенно заявлял каждый раз, что его ошибок здесь нет, быть не может, и все является происками его врагов.
– Методики разработаны и опробованы уже на протяжении тысячелетий, – парировал Цифирон, не отрываясь от листа бумаги. – Напряженность за последние несколько лет выросла в полтора раза, вероятность полномасштабной войны приблизилась к отметке в семьдесят пять процентов, уровень религиозности и набожности упал до двадцати пяти процентов. Подавляющее большинство верующих приходится на традиционные религии племен, пребывающих в состоянии каменного века, удаленных от очагов цивилизации. В разрез е же цивилизационных групп, уровень набожности и готовности жертвовать собой ради Его Святости снижается год ото дня… Коэффициент корреляции между развитием существующих цивилизаций и падением веры равен девяносто восемь процентам…
– Это все хорошо, – прервал один из бесов, ни слова не понявший из сказанного. – Что из этого следует?
– Все предельно просто! – ответил ему нимбоносный Симон. – Мир катится ко всем чертям! – шутка понравилась присутствующим и если бы не присутствие Его Святости, как всегда безэмоционального, то смех бы залил помещение.
– Это понятно, – присутствие здесь Гидивула, куратора сразу с полсотни проектов, в которых он понимал не более, чем в человеческих душах, объяснялось квотой того, чье имя не упоминается. Полная некомпетентность Гидивула в каких бы то ни было вопросах в полной мере компенсировалась его агрессивной натурой и абсолютной лояльностью тому, чье имя не упоминается. – Кто виноват? И что делать? – высокомерно бросил он.
– Ситуация зашла в тупик, – тем временем продолжал очкарик-Цифирон. – Все последние наши мероприятия носили больше косметический характер и их эффективность ниже любой критики, – взоры присутствующих сразу же устремились в сторону креативщиков, вжавшихся в кресла.
– Я бы не стал так критично относиться к работе креативного бюро, – вступился за них Моргул, куратор их проектов и теперь новый муж Жарин. – Парни не раз выручали нас, выдавая на гора идеи, менявшие мир и духовность в значительной мере… Думаю, у них и сейчас припасено нечто… Ведь это так же, Залибванг? Я прав, Алавур?
– Я вынужден настаивать на том, – встал Гидивул. – Что мы зашли в тупик и все попытки решить эту проблему как-то иначе, чем полной очисткой приведет только к продолжению агонии. – речь была столь не похожа на то, как излагал свои мысли косноязычный Гидивул, что у большинства присутствующих стали круглыми глаза и даже отвисли рты. Залибванг всем своим нутром ощутил, что говорит сейчас не глупый и продажный демон, а Сам, чье имя… Преображение Гидивула было столь значительным, что даже Его Святость напрягся, пристально рассматривая оратора, выискивая знакомые ему черты.
– Любое промедление – смерти подобно, – меж тем продолжал демон. – Я настаиваю на перезагрузке, очистке Земли от цивилизации, ввержение человечества в первобытный хаос и уже на основе этого построение нового общества, в котором будут отсутствовать те самые пороки о которых…
– До боли знакомые мыли! – наконец подал голос Его Святость и все присутствующие напряглись. В помещении запахло озоном и жареным – Я думаю, следующим предложением будет изменение структуры существующих институтов, допуск к управлению значительного числа демонов и разделение власти с сами знаете с кем?!
– Я о другом! – ссутулился Гидивул, потрясая головой. Присутствие силы, контролировавшей его до того исчезло и он не понимал отчего взоры присутствующих здесь устремлены в его сторону и выражают нечто недоброе.
Сверкнула молния, зал заполнил грохот грома и пышная шевелюра Гильдивула превратилась в оплавленный клок пакли.
– Я, я…. – не понимал он. – Я же только… – опустился он на место, даже не притрагиваясь к испускающим тонкие клубящиеся струйки дыма волосам.
– Впредь подобное будет пресекаться исключением из Совета и изгнанием провинившегося на Землю! – пояснил справедливый громовержец, не объясняя, как-то водится, мотивацию своего поступка. Быть одержимым пред Его Очами случалось и ранее, но угроза ссылки на Землю, к людям, в их богом забытый мир, к грязи, к борьбе за существование, к копошащимся в бесполезных телодвижениях людишкам… Такое могло напугать кого угодно. И раз уж то было угрозой Его Святости, то ни обсуждению, ни обжалованию не подлежало.
– Предлагаю закончить с разбором ситуации, – поспешил сменить направление заседания Моргул. – И без того понятно, что мы в тупике. Налицо выход человечества из-под контроля Его Святости и, как следствие, упадок нравственности, гордыня, нарушение всех заповедей, норм и приличий, поэтому есть два мнения – провести очистку, как последний способ решения проблемы, либо прибегнуть к более тонкому и оперативному вмешательству, о котором нам сейчас поведают наши специалисты из креативного отдела. Как Вы помните, именно им принадлежат сотни идей, позволилившие поднять человечество до уровня, которого оно в предыдущие разы ещё не достигало. Не позволим же мы трудам наших тысячелетий вот так просто кануть в преисподнюю?! Я предлагаю использовать нечто альтернативное и эффективное, что, как меня заверили Алавур и Залибванг, имеется в их арсенале. Прошу предоставить им слово.
Красноречие – конек Моргула, благодаря которому он и поднялся столь высоко. Благодаря которому он так легко привязал к себе Жарин, благодаря которому он так же легко ввел её в Совет и благодаря которому Залибванг и Алавур не раз выходили сухими из липких и грязных переделок. Но, увы, на сей раз у них чего-то действенного в арсенале не было, поэтому взял слово Залибванг:
– Уважаемые члены Совета, поклонение Его Святости, – прокашлялся Залибванг. Жарин одарила его горящим взглядом своих огненных глаз, облизала раздвоенным языком губы и подала вперед пышную грудь, проделав все это столь естественно и незаметно для окружающих, что Залибванг покраснел. Жарин, несмотря на то, что они давно расстались, порой заскакивала к нему, как, впрочем, и к десятку-двум иных. Ничего не поделаешь – женская бесовская натура. И если дело выгорит, то планы на предстоящую ночь и утро завтрашнего дня вполне определены у Залибванга.
– Ситуация, безусловно, критическая, – боролся он с краснотой и тяжелым дыханием. – Я немного волнуюсь, потому что использование чего-то нового, креативного и доселе неопробованного может и даст необходимый результат, но, скорее всего, будет иметь непредсказуемые далеко идущие последствия. – он потянулся к стакану воды и стакан сам, подчиняясь воле Его Святости, прыгнул Залибвангу в руку. Присутствующие переглянулись. Это была честь, которой удостаивались не многие. Расклад сил явно менялся и каждый расценивал о своем месте и действиях на ближайшее будущее.
Жарин, почувствовав перемены, повторила свои соблазняющие манипуляции, что было сразу же отмечено большинством присутствующим, за исключением разве что Моргула.
– Я предлагаю прибегнуть к классической, многократно проверенной многоходовой активности, – все внимание было приковано к Залибвангу, отчего тот смутился ещё более. – Культурное потрясение и уход цивилизации на несколько шагов, быть может даже десятков шагов, назад. К состоянию, в котором мы могли бы изменить вектор развития! – закончил он.
– Это примерно так же, как было с Римской империей и темными веками в Европе? – поинтересовался аналитик.
– Что-то похожее, -кивнул Залибванг, ловя волну. – Примерно то же, что было с Китайским миром, с Древними цивилизациями Нила, Южной и Центральной Америк. – насчет Америк это он зря ляпнул, так как там как раз все и не случилось, приведя к уничтожению цивилизаций как таковых. Но на то они и креативщики, друзья пиарщиков, находящихся примерно в таком же состоянии «обожания» со стороны совета, чтобы неудачу преподнести как свой грандиозный успех. К слову, с чем многие были не согласны.
– Да ну! – возразил Гидивул. – Это уже было! – махнул он рукой, ища союзников. – Все это уже было. Только оттягиваем развязку.
– Да Вам бы, бесам, стереть человечество с лица Земли и остаться едиными любимыми творениями Его Святости, – парировал на это Моргул, и сам недовольный предложением, но коли сам Его Святость подал до того стакан воды креативщику, то пойти против них он не посмел.
Сам же Его Святость оторопел. Он ожидал чего угодно, но не старой истории с падением Римской империи, миллионах жизней, расцветом нескольких из самых одиозных религий, припасенных до того на чёрный день, веках темноты и убийств его именем… Но все же смолчал, выжидая продолжения.
– Суть проекта состоит в том, – продолжил Залибванг. – Дабы на планетарном уровне устроить социальный взрыв. И мы это сделаем, если нам позволят. Мы подымем весь негатив, вскроем все незажившие раны, объявим пороки добродетелью, вознесем на пьедестал попрание целомудрия и доброты, мотивируем убийства, похоть, чревоугодие, ненависть и прочие смертные грехи. Возвеличим человеческую гордыню и подымем волну такого масштаба, что захлестнет все устоявшиеся цивилизационные центры, сметет их, покроет налетом грязи и человеческих испражнений. И только после этого, после того как человечество откатится на несколько столетий назад, только после этого, мы запустим процессы обратные. На возникшем навозе произрастут ростки того, что приведет следующие цивилизации к благоденствию и почитанию Его Святости как того, кто позволил им стать таковыми. – закончил речь креативщик.
В зале повисло молчание.
– А в чем различие между этим и тотальной зачисткой? – поинтересовался куратор силовиков, который почуял массу работенки для своих ведомств.
– Многим! –отвечал Залибванг. – Мы не уничтожаем человечество и не стираем память о предыдущей цивилизации. Мы её просто перезапускаем. Ломаем тупиковую ветвь, крушим стены и подпорки, которыми оброс мир сегодня, расчищаем место для нового строительства, но не убиваем в людях память, не истребляем их практически до малой группы, как то часто бывало ранее. Мы сохраняем их цивилизацию, но рушим их мир…
– Или наоборот, – поправил его Алавур.
Если вдуматься, то предложение не было столь радикальным, как его преподнесли. Ничего нового, лишь эффект масштаба – теперь участвовал весь мир, а не отдельные, пускай и значительные территории, в остальном – классика. Но то, как это все преподносилось, чувствовался некий полет мысли, креативность идеи и нечто взывающее к романтизации предприятия.
Его Святость задумался, бесы воспылали, чувствуя открывающие перспективы, нимбоносные напротив, почуяли предстоящую массу работы – им бы зачистить мир и ждать, пока все разовьется вновь, креативщики же вздохнули с неким облегчением, – им удалось выкрутиться. Если предложение отвергнут, то им дадут время для подготовки нового предложения, а там как сложится…
Его Святость выразил определенные сомнения. Он ничего не говорил, но что-то в плане его смущало. Что именно, он не озвучивал, но стоило лишь первым симптомам сомнения появиться, как собравшаяся братия сразу же бросилась с критикой на мероприятие, которое тут же взяли под защиту идеологи и авторы – Алавур с Залибвангом. Им ставили в вину масштабность, на что те отвечали, мол, проблема масштабная и операция должна соответствовать.
Куратор силовиков посетовал, что в прошлый раз он потерял на Земле в психбольницах или от нервных расстройств более полусотни отборных агентов и потому… На что ему возразили, что, с одной стороны, нужно сделать соответствующие выводы о подготовке бойцов, с иной – потери на войне неизбежны.
Говорили об опасности выхода из-под контроля ситуации, что было парировано тем, что запустить чистку можно в любой момент, но попытаться спасти ситуацию – первоочередная задача.
– Меня в целом устраивает предложение, спустя с пару десятков возражений, наконец вмешался Его Святость, и все возражения сразу же исчезли. – Как Вы видите механизм реализации.
А вот с механизмом как-то вышло неудачно. Сама идея, как отметил Его Святость, – неплохая идея, но вль реализация… Собственно, реализация всех «неплохих идей» как-то последние пару тысяч лет страдала.
– Мы тут думали, что может… – тянул время Залибванг в надежде, что решение само придёт. И оно пришло, правда не оттуда, откуда его ждали, и не то, которым хотелось бы хвастаться:
– Мы запустим святых! – взял инициативу Алавур.
– Святые – это уже пройденный этап, – вполне резонно заметил Цифирон. – Их эффективность… – он принялся сыпать цифрами, которые ни кто оспаривать и не собирался, как, впрочем, и слушать тоже. Использование святых в мире, где в них уже ни кто не верил – было давно признано неэффективным.
– Это нечто новое! – горел нимб Алавура. – Выслушайте, а потом решайте.
– Давайте дадим слово, – предложил Его Святость и все сразу же не просто замолчали, а заткнулись и даже ерзать перестали.
– Мы запустим не одного Святого, или Пророка – это к обсуждению, а сразу двух! – он смолк, ожидая реакции, но так как реакция произведена не была, то пришлось продолжить. – Сразу два пророка. И оба не крайности, как мы до того делали. Ни каких добрый-злой. Ни каких святой-порочный. Она в себе будут включать и святость и порок, и доброту и жестокость, ибо люди многолики и запрос как на доброту, так и на жестокость зачастую ютятся в одной черепной коробке. Два воина-пророка, консолидирующие людей вокруг себя, настроенные и не враждебно, и не дружественно меж собой, периодами сталкивающиеся, периодами действующие заодно – этакая мешанина человеческих низменных чувств, которые они и призваны возглавить, поднять волну и оседлать её…
– Но как они это будут делать? – не выдержал Его Святость.
– А мы их не станем ограничивать, – пояснил Алавур. – Мы дадим им право выбирать, право грешить и не быть ограниченными заповедями и инструкциями – полная свобода. Все неудачи наших Пророков и Святых в том и кроются, что они были ограничены творить зло! – резюмировал он.
– Надо же, – задумался Его Святость. – Я как-то не задумывался… – он вновь смолк. – С иной стороны, я готов был бы услыхать нечто подобное от демонов или одержимого проклятым Гидивула, но такой подход от креативного отдела нимбоносных! – он был удивлен и смущен.
– Мы даже появление проработали, – продолжил сочинять на ходу Алавур. – Большое скопление людей, скажем, некие протестные выступления, и вот, в ответственный момент, столб огня с неба и в этом столбе спускается наш Пророк, несущий весть о том, что мир прогнил. Что Бог недоволен людьми, недоволен, что небольшая часть узурпировала мирские богатства и не дает развиваться остальной части. Именно поэтому он послал своего избранного бойца… Но узнав о том же тот, чьё имя не произносят, послал и своего демона. Он будет похож на первого, говорить тоже, и даже делать то же самое, но он зло… Таким образом мы расколем протестующих и создадим управляемый хаос в их среде…
– Интересно, интересно, – все не принимал решения Его Святость. Мне нужно посоветоваться с моими консультантами… – и Его Святость перешел к общению с Советом, исключив из него приглашенных экспертов, практически выставив тех из беседы. Алавур выдохнул – такого экспромта он от себя не ждал и встретился с негодующим взглядом коллеги. Идея с двумя пророками тому очень не нравилась, ибо сулила неуправляемость ситуацией и массу головной боли с администрированием активности.
Совещание с Советом длилось до получаса. При этом ни слова, ни звука не долетело до ушей спецов, в число которых почему-то попал и аналитик. Он все это время сидел навытяжку и со стеклянными глазами взирал куда-то в сторону адского дыма, клубившегося на горизонте видимости.
– Мы закончили совещание, – наконец вернулись к ним Его Святость и Совет. Решение явно было принято, но вот то, с какой радостью потирают руки и лапы здесь присутствующие, как алчно взирают на креативщиков демоны и с какой ехидинкой в уголке рта бросают косые взоры нимбоносные, Залибвангу стало как-то не по себе.
– Мы принимаем это решение как базовое, – продолжил выносить вердикт Его Святость. – Он вступает в силу с настоящей минуты, – чеканил пункты он, которые тут же ложились в протокол как непреложная истина и указание к исполнению. – На сборы у Вас десять минут. – закончил Его Святость.
– Какие сборы? – не понял Алавур.
– Что? – переспросил Залибванг.
– Я в тебя верю, дорогой! – прошептала ему Жарин. – Выкатив вперед свою шикарную грудь. – Возвращайтесь героями!
– Но мы же идеологи… – кричал Залибванг, в душе проклиная Алавура с его двумя Пророками. – Мы не солдаты! Каждый должен делать свое дело… – их уже несло по коридорам реальности, по ходу экипируя и давая инструкции к выживанию.
– Вам будет оказано всемерное содействие! – услыхали они удаляющийся голос Его Святости.
– Я так же буду вечно рядом! – прошипел тот, чье имя не произносят вслух. – Нас ждут прекрасные времена!!! – добавил он.
– Да уж, точно прекрасные! – мелькнуло в голове Зелибванга, он уже видел тот самый огненный столб, совсем недавно ударивший с небес в грешную Землю. И его несло к нему.